Пушкин-квест на фоне типично псковских далей

В реальности Пушкин не был ранен в ходе дуэли на Черной речке. Оказывается, все это хитрая инсценировка и большая мистификация. Стало быть, Пушкин не умирал и не был похоронен в Святогорском монастыре на Псковщине. В гроб положили неизвестного нам, несчастного двойника. То есть похороны были фиктивными. На самом деле после дуэли Пушкин вместе с Дантесом бежал за границу, а именно во Францию, где спустя некоторое время начал сочинять по-французски под псевдонимом... Александра Дюма!

Это не бред свихнувшегося пушкиниста, а, если верить критику Валентину Курбатову, реальная история. Не про Пушкина, конечно, который стал Дюма, а про то история, что действительно существует вот такая версия дуэли и смерти, точнее - жизни гениального поэта, и в начале XXI века кто-то в нее способен всерьез поверить. Поверить настолько, что в Псков даже приезжала съемочная группа Первого канала в поисках истины. Корреспондент просил критика Курбатова подтвердить или опровергнуть выше изложенную историю о превращении Александра Пушкина-сукиного сына в Александра Дюма-отца. А, каково?!

Этот замечательный сюжет изложил собравшимся литераторам из разных стран и весей сам Валентин Яковлевич на «круглом столе» под витиеватым названием «Моцарт и Сальери или фигляр и Алигьери», состоявшемся в Научно-культурном центре Пушкинских Гор. Поскольку говорить поэты и писатели намеревались о «вызовах русской культуре», один из таких вот очевидных вызовов - опошление «солнца нашей поэзии», профанация «нашего всего» - и постарался сформулировать Валентин Курбатов своим рассказом о съемках Первым каналом сенсационного репортажа о Пушкине-Дюма.

Если это даже и выдумка прославленного критика, то, согласитесь, звучит она весьма правдоподобно (не про Пушкина правдоподобно, а про отечественное телевидение): достаточно, допустим, заменить в сюжете Первый канал на РЕН-ТВ. Я как-то хворал и от нечего делать чуть ли не сутки смотрел РЕН-ТВ, так узнал о мире много нового. О захвате нашей Голубой планеты полчищами инопланетян, кознях американской военщины, удивительных экспериментах Николы Теслы и происхождении «древних укров». Не сомневаюсь, что феерическая история про сбежавшего в Европу «настоящего Пушкина», воплотившегося в Дюма, отлично вписалась бы в формат телеканала. Как известно, французским языком Пушкин владел в совершенстве и его предки родом тоже были из Африки.

Но вернемся к L юбилейному Пушкинскому празднику, в этом году по милости календаря растянувшемуся на четыре дня, а, согласно программе, на все пять. Сегодня, в день рождения поэта, кульминация праздника, но главные события по обычаю произошли на большой поляне близ сельца Михайловское, где 4 июня 1967 года легендарный писатель, литературовед и телеведущий Ираклий Андроников известил собравшихся о рождении новой традиции — праздновании Всесоюзного Пушкинского праздника поэзии. Москва, Петербург, Одесса, Болдино и Пушкинские Горы заняли в этой традиции подобающие им почетные места: не просто географические точки на карте Родины, связанные с именем поэта, а своего рода пункты священной духовной истории: если главной иконой в советских святцах был Ленин, то Пушкин служил своеобразной «альтернативой», апокрифическим святым, Пушкин — пророк и предтеча, допускающий шалости и вольности вроде эротических стихов, художественного новаторства и политических шатаний — от революционера и бунтовщика до чуть ли не охранителя Империи.

Забавно проследить эволюцию Пушкина за эти последние пятьдесят лет: в официальной пропаганде шестидесятых годов прошлого века он играл роль безупречного вольнодумца, ненавистника царского трона и высшего света; в семидесятые-восьмидесятые его роль усложнилась до «идеального образа» русского интеллигента, «кислородного пузыря» в затхлой и тяжелой атмосфере брежневского застоя; в девяностые Пушкин, сбросив весь официозный покров, перевоплотился в веселого персонажа своего Дон-Жуанского списка и героя постмодернистских комиксов; в нулевые стремительно превратился в певца Империи и верного охранителя Николаевского режима (чтобы убедиться в метаморфозе, достаточно посмотреть фильм Натальи Бондарчук «Пушкин. Последняя дуэль» с вездесущим Сергеем Безруковым в главной роли).

Менее всего, к нашей общей отраде, трансформировался образ Пушкина в его родовом гнезде — в Михайловском, где он, как и прежде, усилиями выдающегося мифотворца Семена Гейченко, остается уютным и домашним гением, «Пушкиным на каждый день». Вот - его домик и кабинет с укромной лежанкой (спал сидя), вот — рукописи и трость (для тренировки руки), вот — дуэльные пистолеты, вот - вековой дуб, на котором кот ученый, вот мифическая «аллея Керн», где поэт вспомнил «чудное мгновенье», а вот — великолепный вид на «псковские дали». Типично псковские? "Не без этого", как точно подметил когда-то Довлатов, другой здешний персонаж из истории русской литературы, прочно вмонтированный в местный пейзаж.

И вовсе не случайна идеологема Пушкинского праздника в Михайловском образца 2016 года - сделать Пушкина как можно доступней, что называется, представить поэта в семейном формате, равно — для детей и для взрослых; поэтому, закономерно в программе праздника явилось немножко варварское (от понятия «варваризм») словосочетание «Пушкин-квест», ведь Александр Сергеевич как феномен культуры и есть приключение, он весь познавательная интерактивная игра, понятная и поколению смартфонов. Пушкин — это и рассказ, и поиск, и решение филологических задач, и обследование окружающего ландшафта: Пушкин — во многом занятная головоломка, требующая от игрока немалых знаний и умственных трудов. И где Пушкин-квест можно осуществить по-настоящему увлекательно, как не на поляне близ Михайловского?

В этом году праздничное пространство праздника в заповеднике получило новую карту и диспозицию, насколько удачную — уже оценила публика. Главная сцена — не направо, как прежде, а налево от «входа» на поляну, ярмарка — не в центре, а поодаль, на отшибе; по ходу движения по часовой стрелке - выселки «Маленькая деревня» с мастерами, блинами и ухой, детская площадка «Кот и дуб», книжный форум, стоянка «Почты России» с проверенной временем фишкой — возможностью отправить из Михайловского письмо, театральная сцена, музей праздника под открытым небом, полянка художников. Вроде как от перемены мест слагаемых сумма не меняется, но в том-то весь и фокус, что слагаемые всякий год разные. Отсюда — и не общее выражение лица; каждый праздник уникален, интересен по-своему.

Юбилейный праздник, будто трансформер, вместил, упаковал в себя многие возможности для развития на будущее, наполнил Пушкинские дни поэтическим, музыкальным, театральным содержанием. Тут вам и классика - опера «Алеко» Сергея Рахманинова в исполнении Псковского симфонического оркестра и солистов Хоровой капеллы имени Юрлова, и развлекательное шоу от мим-театр «Лицедеи»; тут же вам и спектакли студенческих театров от Санкт-Петербургской «Пушкинской школы» и Театрального института имени Щукина, и концерт от рок-фолк-группы «Пелагея». Ну, и конечно, стихи живьем от современных поэтов России и зарубежья, куда ж без них? Пусть времена, когда поэты собирали стадионы, и безвозвратно канули в Сороть. Хотя — кто уверен, что безвозвратно? Быть может, - допущу еще один варваризм, — просто не хватило поэтических хэдлайнеров? Тех, кто действительно ведет поэзию за собой?

В одном из залов НКЦ к пятидесятому празднику открыли замечательную выставку, на фотографиях которой запечатлены мгновения первых десятилетий и лица тогдашних участников, а среди них настоящие «звезды» русской словесности ХХ века — все тот же Ираклий Андроников, Белла Ахмадулина, Роберт Рождественский, Валентин Катаев, Владимир Солоухин... Где они, живые легенды сегодня? Их, увы, нет, а имелись какие-то поэты предпоследнего уровня секретности.

Разумеется, поэзия - дело художественного вкуса, а они, вкусы, так часто у разных людей не совпадают; поэзия не измеряется популярностью или медиа-известностью, но, все же, повторюсь, где они — современные «ахмадулины и рождественские»? Почему их который год нет на легендарной поляне Пушкинского заповедника? Неужели наш общий гений Пушкин, монархист и вольнодумец, не достоин приличных стихов? На эти сакраментальные вопросы, по видимому, предстоит ответить организаторам следующих пятидесяти праздников поэзии.

Саша Донецкий 

Источник: Псковская Лента Новостей