Надо жить!

Театральная общественность Пскова оказалась вполне удовлетворена: классику смотреть всегда приятно. Особенно после современных интерпретаций текстов Чехова и Островского.

«Уникальность» постановки «Трёх сестёр» белорусским театром заключается именно в буквальном прочтении текста классика: в его первозданном виде, без модернизации, экспериментов и осовременивания. Режиссёр создаёт очень приятную глазу картинку – дворянский уют, большой дом и красивый цветущий сад с поющими птицами. По краям сцены расставлены горшки с цветами, аккуратно и в духе времени накрыт стол, актрисы шелестят юбками, украшенными многочисленными вышивками и кружевами.

Но всё это исчезающее дворянство, что понимают и сами герои, которые грустят о былых временах. «В прежнее время, когда был жив отец, к нам на именины приходило всякий раз по тридцать - сорoк офицеров, было шумно, а сегодня только полтора человека и тихо, как в пустыне»,  - говорит одна из сестёр, Маша Прозорова. На протяжении пьесы она всегда одета в черное. Казалось бы, Маша должна быть счастлива – она замужем за директором гимназии Кулыгиным и «целый день сидит дома», но от этого её жизнь не становится полноценной. Она ищёт настоящей любви, влюбляется в офицера Вершинина, но и это временное счастье – он уезжает.

Контраст Маше, особенно в начале постановки, составляет младшая сестра Ирина, активная, влюблённая в жизнь и верящая в счастливое будущее. Она одета в светлый наряд, румяна, с милыми кудряшками. Единственный путь к счастью для неё – это работа. И, конечно, долгожданное возвращение в Москву. Но проходят годы, Москва всё так же недоступна, и работать уже совсем не хочется: «Мне уже двадцать четвертый год, работаю уже давно, и мозг высох, похудела, подурнела, постарела, и ничего, ничего, никакого удовлетворения, а время идет, и все кажется, что уходишь от настоящей прекрасной жизни, уходишь все дальше и дальше, в какую-то пропасть. Я в отчаянии, я в отчаянии!» Ирина, и правда, преображается на глазах – бантики с юбки исчезли, волосы аккуратно собраны, от прежней весёлости не осталось и следа.

Третья сестра – Ольга – живёт с чувством постоянной усталости, которое прекрасно передала актриса. Старшая сестра измучена работой в гимназии, а потом и вовсе становится её начальницей, вопреки своим желаниям; у неё всегда болит голова, и «выходят каждый день по каплям и силы, и молодость». Но она тоже не перестает в светлое будущее, которое непременно наступит. Нужно просто переехать в Москву, а лучше – выйти замуж, «чтобы исполнить свой долг».

Не может избавиться от самовнушения и брат Андрей, когда-то подающий надежды ученый и музыкант, а ныне – проигравшийся в карты, измученный жизнью и обманутый женой человек.  Андрей всё терпит, усиленно доказывая самому себе, что его жена – порядочный и добрый человек. А наглая и пошлая Наталья в экстравагантных одеждах в это время бегает к любовнику и пытается выжить из дома не только няню, но и сестёр. Однако, Андрей прекрасно отдаёт себе отчёт в том, что все тщетно: «Только едят, пьют, спят, потом умирают».

Офицеры Вершинин, Тузенбах, Соленый пытаются скрасить жизнь семьи Розоровых, военный врач Чебутыкин развлекает всех шутками. Но даже он в конце не выдерживает, весь второй акт пьёт, бродит по преображенной сцене, где корыта с цветами превратились в надгробия, а вместо пения птиц – карканье ворон. Чебутыкин уверен, что всё происходящее — большое заблуждение, что всё должно быть по-другому: «Нам только кажется, что мы существуем, а на самом деле нас нет».

Герои пьесы живут «на черновик», рассуждая о лучшей жизни — красивой и счастливой, которая непременно наступит когда-нибудь. Порой они осознают, что всё это лишь несбыточные мечты, задаются вопросом: «Зачем живём, зачем страдаем?», и «все не по-нашему, в Москве не быть». Но вопреки всему им чертовски хочется жить, они ждут счастья, недостижимого и далёкого.

В настоящем же счастлива только няня Анфиса, которая всю жизнь работала, вырастила не одно поколение и, наконец, дождалась покоя и живёт в казённой квартире вместе с Ольгой. И, пожалуй, по-своему счастлив Кулыгин, «единственный человек в городе, который рад, что уходят военные». Он периодически появляется на сцене с блаженным видом и вопрошает: «Где Маша? Здесь Маши нет? Милая моя Маша».

В финале три сестры, облачённые в смирительные рубашки, стоят на сцене, прижавшись друг к другу. «Надо жить... Надо жить», - говорит Маша, которая заставляет верить и себя, и сестёр, и зрителя. Несмотря на крушение всех иллюзий, есть надежда и непоколебимая вера в лучшее будущее.

«Ну, вот как жить? - спрашивали друг у друга псковичи, посмотревшие постановку. - Может, не так живем?»

* * *

Псковская публика оказалась благодарна белорусской труппе, которая привезла традиционный спектакль. «Классику смотреть всегда приятно», - делились впечатлениями зрители. И то верно, не всегда ведь ходить в театр с расчётом быть шокированным и поражённым, найти что-то «новенькое» в давно известных произведениях.  

Источник: Псковское агентство информации