Кушать подано

Как писал художник Рене Магритт: «Предмет не так уж держится за своё название, чтобы нельзя было придумать ему другое, более подходящее». Режиссёр спектакля Владимир Золотарь, по его собственным словам, при постановке в псковском театре драмы пьесы «Таланты и поклонники» решил скрестить магриттовский дух с духом Александра Островского. Это довольно рискованное занятие. Часть псковских театралов, оглушённая предыдущим спектаклем «Отелло», который поставил совсем не Золотарь, заранее решила в знак протеста на «Талантов и поклонников» не ходить. Но некоторые всё-таки в последний момент передумали и пришли. И не пожалели.

«Я не обладаю такой режиссёрской наглостью…»

Режиссёру не потребовалось вторгаться в текст пьесы. Она не то что не устарела, а за 137 лет сделалась ещё актуальнее. От Александра Островского почему-то всё время ждут чего-то тяжеловесного, старокупеческого. У него и в пьесе «Таланты и поклонники» действуют Домна Пантелевна, Мартын Прокофьич, Ираклий Стратоныч… Можно ли сыграть их так, чтобы со сцены не несло нафталином?

Владимир Золотарь решил, что сыграть - можно и нужно, и решился добавить к истории одного провинциального русского театра второй половины XIX века изрядную долю сюрреализма. Того самого сюрреализма бельгийца Рене Магритта с его знаменитыми облаками, шляпами-котелками, сюртуками, птицами… Предмет же не держится за своё название. Правильно? А раз так, то почему бы не придумать что-нибудь новое, скрестив очень старое с просто старым?

Жанр у Островского обозначен недвусмысленно: комедия. Хотя если взять сюжет, то он ничуть не менее драматичен, чем «Бесприданница» (в программке сказано: «драматическая комедия»). У «Талантов и поклонников» и «Бесприданницы» много пересечений. Но «Таланты и поклонники», похоже, дают больше простора для фантазии. Всё-таки, речь в пьесе идёт о театре, артистическом мире, меценатах, интригах… Есть множество возможностей оживить сценическое пространство и оправдать происходящие метаморфозы.

«Я не обладаю такой режиссёрской наглостью, например, превратить лошадей Великатова в белый «Мерседес»», - сказал режиссёр незадолго до премьеры.

Но вставить в спектакль по хрестоматийной пьесе русского классика композицию Smells Like Teen Spirit группы Nirvana - да ещё во множестве вариантов от Патти Смит до джазового трио Clemens Orth - не меньшая режиссёрская наглость. Но приём срабатывает.

Сцена из спектакля «Таланты и поклонники». Великатов (Евгений Терских) и Смельская (Наталья Петрова). Фото: Андрей Кокшаров.

В этом спектакле вообще много режиссёрских приёмов, в том числе и постановочных, нарочито выставленных на показ. Многие нашумевшие спектакли последних лет только из режиссёрских приёмов и состоят. Часто это не средство раскрыть тему, а просто игра ради игры, самовыражение. В «Талантах и поклонниках» всё иначе. Приёмы работают на действие. Если герои в начале спектакля вынуждены ходить, согнувшись, то это не просто прикол, а демонстрация униженного состояния актрисы Негиной (Ксения Тишкова) и её матери (Надежда Чепайкина). А заодно ещё и проверка того, как поведут в этом сыром помещении с низком потолком разные высокопоставленные гости. То же самое можно сказать и о кипе умных книг, под тяжестью которых жених Негиной Пётр Егорыч (Максим Плеханов) сгибается.

В этом спектакле полно работающих «мелочей». Почти у каждого героя есть что-то узнаваемое, характерное. Действие одновременно происходит на первом, втором, третьем планах. Едва ли не каждому режиссёр даёт возможность «разгуляться»: пьяненькой Громиловой (Ирина Смирнова), Васе (Александр Овчаренко), Матрёне (Екатерина Миронова)… Если не всем, то многим.

Поставлены почти гэги, которые можно показывать как отдельные номера. Но при этом не скажешь, что они затягивают действие или сбивают прицел: основная линия держится жёстко. Спектакль не распадается на части, как это иногда бывает с псковскими спектаклями, особенно с сырыми премьерами.

Продолжение читайте на сайте Псковская Губерния

Источник: Псковский академический драматический театр имени А.С. Пушкина