«Гробницу малыша Тутанхамона» нужно смотреть ещё и ещё, ухватить все смысловые нити одновременно не получится, как ни старайся

Творческий фашизм

Роскомнадзор упал бы в обморок. Вчера по сцене Псковского театра драмы расхаживал Гитлер, звучала нецензурная брань, актёры зиговали, а девушки целовались взасос. Предвкушаю гневные письма на сайте губернатора с требованиями «запретить, прекратить и не допустить».

Премьеру спектакля «Гробница малыша Тутанхамона» по пьесе американского драматурга и сценариста Оливии Дюфо псковская труппа представила в рамках Пушкинского театрального фестиваля. До 9 февраля постановку можно было увидеть только в Нью-Йорке. Так Псков внезапно стал столицей европейской премьеры.

«Малыш» родился из эскиза, представленного московским режиссёром Елизаветой Бондарь в рамках театральной лаборатории Олега Лоевского на фестивале образца 2018 года. В «лаборатории» от режиссёра и труппы требовалось молниеносно (за пять дней) выдать сценический материал. На этот раз подготовка заняла несколько месяцев и, по словам Елизаветы, в результате получилось абсолютно новое произведение. Мне сравнить не с чем, эскиза я не видела. Может, и к лучшему. Без «трейлера» даже интереснее.

На пресс-конференции по случаю открытия фестиваля арт-директор театра Андрей Пронин предупредил: «Спектакль будет неожиданный». «Уж как мы волнуемся...», - отозвался эхом художественный руководитель Дмитрий Месхиев. Учитывая чрезмерную щепетильность отдельных граждан, волноваться, пожалуй, есть из-за чего. Перед самым спектаклем Месхиев внёс ещё одну ремарку: «Это не попса и не развлекуха. Здесь надо успевать за мыслями автора. Там много всего... Думаю, спектакль вызовет полярные ощущения и мнения». Ещё один дисклеймер прозвучал по громкой связи. Вместо традиционного призыва перевести мобильные устройства в бесшумный режим голос из темноты рассказал о бранной лексике, окарикатуренном образе Гитлера и том, что спектакль следует воспринимать как «прививку от неофашизма» и никак иначе. Если всех этих реверансов воинствующим блюстителям морали будет маловато, то дела, пожалуй, совсем плохи.

Сюжет спектакля как будто бы прост. Жила-была рисовальщица комиксов и по совместительству мать девочки-подростка Джейн Хейли (Наталья Петрова). В один день несчастной американке пришлось пережить известие о самоубийстве дочери, номинацию на вожделенную для авторов комиксов премию «Смеючая ива», предательство коллеги и последовавшую после этого творческую горячку. Вот и вся завязка. Но вытянуть сюжет в банальную линию не получается, он раскручивается как спираль - в нескольких проекциях. С каждым витком проявляются разные смыслы и широкого спектра параллели и аналогии. На протяжении часа с небольшим ты, как Алиса, упавшая в кроличью нору, летишь и рассуждаешь, скоро ли встретишься с центром Земли. А пока летишь, проваливаешься во всё новые темы: ложные идеалы, работа как способ скрыться от проблем, недолюбленные дети-диктаторы, просто диктаторы, которые своими речами умудряются пудрить голову целому народу.

Комиксы в спектакле перемешиваются с реальностью и наоборот, поэтому приходится быть начеку, чтобы реагировать на переключения (или не реагировать – кому как нравится). Каждый актёр играет по две-три роли практически одновременно. Вот дочь художницы 16-летняя Атланта Хейли (Дарья Чураева), а через секунду она - мерзкий малыш-Тутанхамон с усиками и повадками фюрера, от которых корёжит слух и нутро. Отчим Атланты (Денис Кугай), он же раб фараона Хоремхеб, он же вождь мирового пролетариата. Коллега-предательница Джейн Кисси Кандида (Анна Шуваева) превращается в женщину-аллигатора, пожирающую сердца. Из темноты в узнаваемом френче является бог смерти Анубис (Евгений Терских) и с грузинским акцентом советует Тутанхамону поменьше убивать, чтобы было не слишком заметно для мировой общественности. Через несколько минут он же предстаёт в роли Лайонела Физера, автора премии «Смеючая ива», на которого Джейн готова была молиться, пока не узнала, что премия нужна похотливому дядьке лишь для поиска очередной жены.

Полотном и декорацией для спектакля стала большая белая пирамида. На её грани проецируются рисованные вожди и фюреры, сверху звучат их гавкающие выступления, которые через музыкальную обработку превращаются в речетатив и всякий раз неприятно впиваются в слух. У пирамиды нет вершины, вместо неё зияет большая чёрная клякса, форма которой - последствия искусственно сконструированного взрыва. Ничем хорошим пирамида с диктаторами, конечно, заканчиваться не может.

По задумке Оливии Дюфо, спектакль выходил двуслойным – современность и египетские неприятности.. Третий, диктаторский слой Елизавета Бондарь добавила во время адаптации материала. Это совершенно точно усилило степень воздействия на зрителей. Для наибольшего эффекта текст со сцены произносится с определённым ритмом и интонационными ударениями: то нараспев, то в виде декламации. Создаётся впечатление, что спектакль буквально обрушивается на тебя. Для этого режиссёр и актёры бьют сразу по всем органам чувств, заставляя включаться в восприятие мозг, зрение, слух, а на вчерашнем показе ещё и обоняние. Но это случайность: в букете, который предназначался авторам постановки, оказались белые лилии – у меня их аромат ассоциируется с похоронной церемонией. Получилось ну очень в тему.

В постановке разбросано множество пасхалок, которые интересно разгадывать, раскручивать, додумывать и интерпретировать. И этот текст – никакая не рецензия на спектакль и не исследование в стиле «что же хотел сказать автор». Каждый – сам себе автор, набора готовых выводов как при литературном разборе стихотворения здесь быть не может. Кто-то считает аналогию про гробницу Тутанхамона и мавзолей Ленина, кому-то покажется интересной мысль о том, что первые комиксы в виде иероглифов появились на стенах египетских пирамид, другие заметят, что местный фюрер имеет характерную походку Чарли Чаплина и вспомнят про его карикатуру из фильма «Великий диктатор», третьи скажут, что весь спектакль про творчество, на алтарь которого художник готов положить абсолютно всё. Как верно сказал Андрей Пронин, «спектакль получился очень сложным и драгоценен количеством тем, которые в нём затрагиваются».

Что касается нецензурщины, то беззубое «fuck» и повсеместное «сука» вряд ли можно назвать бранью. Тут, пожалуй, захочешь - не придерёшься. На встрече со зрителями Елизавета Бондарь отметила, что во время репетиций обсценная лексика звучала гораздо чаще и в более жёсткой форме. «В последние дни мы вообще пребывали в творческом фашизме, пытаясь всё успеть», - добавила режиссёр, продолжая стилистику спектакля.

«Гробницу малыша Тутанхамона» нужно смотреть ещё и ещё, ухватить все смысловые нити одновременно не получится, как ни старайся. Если вы привыкли к классическим постановкам и с 1980-х годов всё никак не решитесь пойти в театр, то этот спектакль – как раз та вещь, с которой стоит начать знакомство с современным театральным искусством. Не бойтесь думать и расшифровывать. В Пскове следующие показы состоятся 21, 24 февраля и 14 марта. А 2 марта постановка станет визиткой Псковского театра на премии для молодых театральных деятелей «Прорыв» в Петербурге.

Фотографии предоставлены Театрально-концертной дирекцией Псковской области. Автор фотографий Андрей Кокшаров.

                                                                                                                                                                       Ольга Машкарина

                                                                                                                                                  Источник Псквское Агенство Информации

Источник: Псковский академический драматический театр имени А.С. Пушкина